Не только синяки и шишки достаются на долю тех, кто взял на себя нелёгкую ношу сотрудничества в газетах. Сколько счастливых мгновений переживает автор, когда узнаёт, что его публикация доставила людям радость, облегчила жизнь, чем-то помогла! Вот о таких незабываемых минутах часто со мной делился своими воспоминаниями известный рабкор Анатолий Андреевич Ухин, бригадир слесарей- сборщиков тепловозостроительного завода. Его уже более двадцати лет нет с нами...

- Каждый раз, когда в печати появляется мой материал о товарище по труду, надеюсь услышать от него оценку публикации. Интервью, конечно, по этому поводу не беру, но так уж получается, что мнение героя меня не минует. Первая моя зарисовка, опубликованная в районной газете "Людиновский рабочий", называлась "Вырос на наших глазах". Речь шла о слесаре тепловозосборочного цеха, имени которого не называю по этическим соображениям. Да и других, о ком ещё расскажу, не всех назову, потому что они стали начальниками на заводе, где теперь работаю, другие вышли на пенсию, а их место заняли сыновья.

Так вот, мой первый герой зашёл ко мне на участок и с укором сказал:

- Ну, знаешь, мог бы выбрать кого и получше. Мало ли у нас передовиков производства, орденоносцев, медалистов? А то - начинающий слесарь.

И неожиданно изменил тон, улыбнулся:

- А в общем, спасибо. Понимаешь, не знал тогда, что ту газетку, где ты про меня написал, жена выслала матери в деревню. Мама лежала в больнице. Прочитала заметку и - верь не верь - выздоровела. Выписалась домой. Говорит, как хороший доктор, подняла её на ноги.

К празднику машиностроителЯ "Людиновский рабочий" напечатал мою зарисовку "Главная заповедь". В ней я рассказывал о Василии Ивановиче Дмитрикове, который более 30 лет трудится на заводе. Публикация понравилась многим. Её нахваливал и начальник цеха. Разумеется, приятно это было слышать, но больше всего запали в душу слова матери Василия Ивановича.

Мы встретились с ней в глухой деревне Гусевке, куда нас с приятелем занесло по грибы. - Заходите, пожалуйста, гостями будете, - приветливо пригласила в дом восьмидесятилетняя Анна Ивановна Дмитрикова и, предложив холодного кваса, поведала о своих новостях:

- Про Васю-то моего в газетке написали... Может, слыхали? Соседка Таня пришла, кричит на весь двор: "Слушай, Анна, что про твоего сыночка в газете пропечатали". Села рядышком, слушаю. Она читает, а я плачу. Дошла до того места, где про нашу прежнюю жизнь под фашистами во время войны говорится, и сама не сдержалась, заплакала. Обняла меня Таня, и ревём обе. А когда соседка ушла, сама взялась читать. Почитаю-почитаю, сниму очки, помешкаю и опять за газету. Шибко правдиво сочинили про нашу бедность: и то, что Васе в наследство от покойного отца осталось только лучковая пила да кирзовые сапоги, и то, что я с ним по полям ходила да собирала колоски да гнилую картошку. Как выжили, один Бог, наверное, об этом знает. Я всё время теперь говорю: спасибо тому доброму человеку, кто так складно сочинил. Дай Бог ему здоровья...

Признаваться в авторстве после таких слов, сами понимаете, было неудобно.

Как-то с фотокором районной газеты зашли к ветерану войны и труда П.И. Шевцову, чтобы сфотографировать его для газеты. В годы войны Павел Иванович вместе с родными братьями Николаем, Виктором и двоюродным Василием воевали в одном взводе пехоты. Воевали как надо! Когда Павел Иванович достал ордена, приготовился фотографироваться, то среди документов я увидал газету "Людиновский рабочий" с моим очерком о нём. Шевцов заметил мой взгляд: “ Храню вместе с орденами...”

После ноябрьских праздников случайно оказался у друга В.В. Бодрова. Зашёл его проведать, а попал на день рождения. Стал извиняться, что пришёл без подарка. Виктор Владимирович шустро метнулся в другую комнату и принёс газету "Людиновский рабочий" с моей давней-предавней зарисовкой о нём "Мой друг Виктор Бодров", громко сказал: - Разве это не подарок?

Поведал вам о четырёх радостных моментах, которыми одарили меня мои герои, но это только часть моего богатства.